������������������������������������-������������������������������������������ ������������������������ (������������������������������������������������)

"Тут хозяйка Сариолы
Вызвала мороз ужасный
В Похъёлу - на зыбь морскую,
На открытое теченье;
Говорит слова такие
И такие наставленья:
"Ты, морозец, мой сыночек,
Мною вскормленный малютка!
Ты иди, куда пошлю я
И куда тебя отправлю.
Заморозь ты лодку Ахти,
Челночок у Каукомъели
На хребте блестящем моря,
По открытому простору!
Пусть замерзнет сам хозяин,
Пусть веселый сгинет в море,
Пусть оттуда он не выйдет
Никогда, пока живешь ты,
Коль сама я не избавлю,
Коль ему не дам свободы!"
Сын дрянного поколенья,
Юный, с нравами дурными,
Стал мороз морозить море,
Стал он сковывать теченье;
А пока он шел до цели,
По земле пока влачился,
Покусал листы деревьев,
У травы забрал все семя.
А когда ступил на берег,
Берег Похъёлы широкий,
На морское побережье,
То сначала заморозил
Ночью бухты и озера,
Сделал твердым берег моря -
Моря самого не тронул,
Не сковал еще теченья.
На хребте морском был зяблик,
На волнах там трясогузка:
Когти зяблика не мерзли,
Голова не цепенела.
Но второю ночью начал
Он все дальше простираться
И совсем уж стал бесстыдным,
Вырос с дерзостью ужасной;
Все сполна он стал морозить,
Леденить с ужасной силой:
Лед он сделал выше лося,
Набросал на сажень снегу,
Заморозил лодку Ахти,
На волнах челнок у Кауко.
Самого хотел он Ахти
В страшных льдинах заморозить:
На руках уж тронул пальцы,
Стал до ног он добираться.
Рассердился Лемминкяйнен,
Рассердился, обозлился,
Он в огонь мороз толкает
И теснит его к горнилу.
Он схватил мороз руками,
Кулаками держит злого,
Говорит слова такие
И такие речи молвит:
"Сын ты северного ветра,
Сын зимы, мороз знобящий!
Пальцы рук не смей морозить,
Пальцев ног моих не трогай,
До ушей ты не дотронься,
Головы не смей касаться!
Есть и так тебе работа,
Можешь многое морозить,
Ты оставь людскую кожу,
Тело матерью рожденных;
Ты морозь болота, землю
И холодные каменья,
На воде морозь ты ивы,
Пусть расколются осины,
Облупи кору с березы,
Раздирай большие сосны,
Но не тронь людскую кожу,
Волосы женой рожденных.
Если этого все мало,
Ты морозь еще другое:
Раскаленные каменья
И горячие утесы,
Скалы, полные железом,
Горы дикие со сталью;
Вуокси пусть оцепенеет,
Иматра пусть онемеет.
Ты заткни пучине глотку,
Укроти ее свирепость!
Иль сказать твое начало,
Объявить происхожденье?
Знаю я твое начало,
Верно знаю, как ты вырос,
Родился на ивах холод,
Сам мороз пошел с березы
В Сариоле возле дома,
У избы страны туманной,
От отца, что был злодеем,
И от матери бесстыдной.
Кто ж вспоил мороз на ивах,
Кто же придал злому силы?
Мать его была без груди,
Молока совсем не знала.
Там его вспоили змеи,
Там гадюки насыщали.
Не свежо их вымя было,
Без концов у змей сосочки.
Там мороз качала буря,
Ветер северный баюкал
На дурной воде меж ветел,
На источниках болотных.
Был воспитан мальчик плохо,
Перенял дурные нравы,
Рос без имени мальчишка,
Тот злокозненный ребенок.
Наконец уж дали имя:
Стал Морозом называться.
Жил потом он по заборам,
По кустарникам таскался,
Летом плавал он в трясинах
По верхам болот широких,
А зимой трещал он в елях,
Бушевал в сосновых рощах
Иль гудел в лесах, в березах,
Иль неистовствовал в ольхах.
Мерзнут травы и деревья,
Выровнял мороз поляны,
Покусал листы деревьев,
Снял у вереска цветочки,
Покусал кору у сосен,
Пощипал у елок корку.
Ты велик уж что-то слишком:
Чересчур высоко вырос.
Ты меня морозить хочешь,
Чтоб мои распухли уши,
Хочешь ты отнять мне ноги
И концы похитить пальцев?
Перестань меня морозить,
Перестань знобить со злобой,
Я огонь в чулки засуну,
В башмаки же головешки,
Наложу углей по складкам,
Под ремни напрячу жару -
И мороз меня не схватит,
Холод тронуть побоится.
Прогоню тебя заклятьем
К дальним северным пределам.
И когда туда прибудешь,
Только родины достигнешь,
Застуди котлы немедля,
В очаге печном все угли,
Руки женщин в вязком тесте,
На груди у жен младенцев,
Молоко у всех овечек,
Жеребенка в кобылице!
Если ж этого все мало,
Прогоню тебя отсюда
В кучу угольев у Хийси,
На печной очаг у Лемпо.
Ты в огонь туда проникни
И садись на наковальню,
Чтоб кузнец тебя помял там
Молотком и колотилом,
Молотком чтоб бил сильнее,
Раздробил бы колотилом!
Если ж этого все мало,
Ты послушаться не хочешь,
Знаю я другое место,
Подходящее местечко:
Я твой рот направлю к лету,
Твой язык в его теплицу,
Чтоб навек ты там остался,
Никогда б назад не вышел,
Если я не дам свободы,
Сам не выпущу оттуда".
Тут сын северного ветра,
Сам мороз беду почуял;
Он взмолился о пощаде,
Говорит слова такие:
"Так давай мы сговоримся
Не вредить друг другу больше
Никогда в теченье жизни
И пока сияет месяц.
Коль услышишь, что морожу,
Что веду себя я дурно,
Ты в огонь меня направишь
И толкнешь в большое пламя,
Меж кузнечными углями
К Ильмаринену в горнило,
Ты мой рот направишь к лету,
Мой язык в его теплицу,
Чтоб всю жизнь я там остался,
Никогда б назад не вышел!"
"